Сладкое послевкусие после битвы ещё пьянило голову. Кровь, пусть уже не кипела от бушующего восторга, но всё ещё бурлила в жилах, воскрешая в памяти воспоминания о сражении и поверженных врагах. О, как приятно было бросаться с головой в это пекло, прорубать себе дорогу сквозь идущих насмерть гоблинов, чувствовать вкус крови на губах, вдыхать её аромат…и плевать, чья эта кровь была, врагов или же собственная. Песни звенящей стали и крики, её грозный рёв, смешавшиеся в своей какофонии, всё ещё гремели в голове дополняя ощущения приятного блаженства. Да, чёрт возьми. Короткая стычка у ворот Рощи была, пожалуй, лучшим, что приключилось с Вестрой за последние несколько дней. Даже поселившаяся в мозгу личинка не могла бы омрачить её настроения, ведь секира сегодня вдоволь напилась крови. Личинка уж точно не могла, а вот её спутник…
Свежие, яркие и приятные воспоминания начали растворяться в воздухе, прогоняемые звуком чужого голоса и, как бы Вестра ни пыталась абстрагироваться от внешнего раздражителя, он как назойливый комар продолжал жужжать у самого уха. Не удивительно, что вскоре довольная улыбка сползла с лица варвара, сменившись раздражением. Вероятно, говори Бальмонт чуть потише, он бы услышал, как скрипнули крепко сжатые зубы.
  «Может доломать ему башку и дело с концом?» — пронеслась предательская мысль, но варвар отмахнулась от неё. Нельзя. Они сражались плечом к плечу уже в нескольких битвах и вместе преломляли хлеб. Как бы ей ни хотелось, теперь этот похожий на славную девицу паренек приобрел гордый статус соратника, а своих предавать было не по чести.

— …Вестра, Вестра, подожди, не иди так быстро, я полуэльф, я низкого роста, я еще пока не успеваю за тобой так быстро!
Чуть не взвыв от безысходности Вестра ещё прибавила шаг. Будучи высокой и крепко сложенной женщиной, она шла почти в два раза быстрее едва поспевающего за ней Бальмонта, а теперь и вовсе почти что демонстративно бежала. Другой бы уже понял, что пора закрыть рот иначе был риск нарваться на крепкий кулак, но, кажется, этот треклятый бард был напрочь лишен инстинкта самосохранения.

— …Ведь тот, кто возьмет твои мысли под контроль, может заставить тебя саму вырвать кишки себе из живота, зацепить их за воткнутое в землю копье, а потом наматывать круги вокруг этого копья и наматывать на него же свои кишки! Круто, правда?
Донёсся до её ушей обрывок непрекращающегося диалога, заставив аж обернуться и вопросительно вскинуть бровь. Что он вообще нёс? Почему-то в этот момент пришли сомнения в его умственных способностях. Хотя, может его действительно крепко приложили по голове. Что ж, если он всегда был таким, то вовсе не удивительно. Собственные руки так чесались…

— …Я бы голыми руками поотрывал бы им бошки, а затем отрезал бы руки, развесил бы их кишки по их бесценное сучьему идолу... Черт, Вестра, Вестра-а-а! Срочно дай мне в дыню!
Она не ослышалась? Ну нет, её два раза просить не надо!
Вестра резко остановилась и без лишних вопросов вломила барду в челюсть. Не сильно, побоявшись пришибить это хрупкое на вид создание, но весьма чувствительно. Что самое ужасное, ему, кажется, понравилось.

— Сильнее! Еще!
Ещё одним ударом, чуть посильнее, она сбила его с ног и непонимающе оглядела. Наверное, всё же стоило его вырубить. Ведь между не слышать уже порядком надоевший голос и нести эту тушку в лагерь на своем горбу предпочтительным было явно второе. Лишь бы не очнулся и не начал петь в ухо.
— Как-то плохо помогает. Давай я тебе лучше шею сверну? – темные желания…черт да в ней сейчас штук десять проснулось вместе с представлением как хрустят бардовские  позвонки.
Рука метнулась в небольшую сумку за спиной за найденной бутылкой какого-то гоблинского пойла. Ощущение, что если она сейчас немного не уймёт разгоравшуюся в ней ярость, то точно разрубит кого-то пополам становилось всё острее. Крепкое спиртное поможет. Ненадолго, но поможет. Или станет только хуже? Ну черт, он заметил…
— В лагере хлебнешь. Убери лапы! — убирая назад трофей да крепко хлопнув по тянущимся к бутылке рукам бросила она, отказавшись от желания выхлебать всё залпом от греха подальше. Всё же хмель мог сыграть злую шутку и подействовать вовсе не успокаивающе, а там уже и Гейлу могло достаться, а он то ни в чем не виноват.

Вон он лагерь. Скорее бы уже дойти и забиться в самый его угол лишь бы не слышать уже изрядно надоевший и всё ещё продолжавший вещать голос.
— …Вестра, ну что, ты согласна? Ты же не хочешь быть занудой, как Гейл? И давайте сразу откроем вино и будем играть под него! Будет еще веселее!
Великий Темпус, да за что ей это?
- ДА СЫГРАЮ Я С ТОБОЙ, СЫГРАЮ, ТОЛЬКО ЗАТКНИСЬ! – схватив барда за грудки и как следует тряхнув его пару раз с силой прокричала она прямо в лицо, — ЕСЛИ Я ВЫИГРАЮ БУДЕШЬ МОЛЧАТЬ СУТКИ!
Кажется, в её кулаках жалобно скрипнула крепко натянутая ткань.

— Спасибо, я очень признателен, — на всякий случай поблагодарил варваршу, чтобы еще немного остудить ее пыл и гнев. Он уже видел ее в битве и, честно говоря, не хотел попадаться под горячую руку. А как и зачем под нее сунулся Бальмонт и узнавать не хотелось. Может, ему жить надоело? На такой случай следовало найти еще пару свитков воскрешения, а то имеющихся может и не хватить.
— С тобой не угадаешь, — вздохнул, ответил не то барду, не то паладину, но край колоды снял и вернул назад. – Не беспокойтесь, все необходимое ношу с собой, от бинтов до вина.
Сев рядом, упер вытащенную из сумки бутылку друидского ликера из трав. Если пить, то что-нибудь, от чего и похмелье быстро выветривается, и что для пищеварения полезно. А то ведь искатели приключений вечно едят и пьют что попало… или что найдут в ближайших ящиках. Как Истмир не пытался помогать в готовке, полностью накормить всех и каждого полезной едой, которой бы хватило всем и каждому, не получалось. Видимо, надо было активнее трясти гоблинов на припасы…
Ставка Трех Драконов, говорите? Откупоривая вино, Истмир пытался припомнить, играл ли в эту игру, а если да, то как давно. Слышать-то слышал от многих – и тех, кого латал, и тех, кого встречал. Но вот чтобы сам… из памяти ничего не выуживалось, так что дроу со всем смирением, не присущим его расе, зато ой как идущим жрецам попросту отдался во власть момента.
А зачем еще такие посиделки?

Истмир в какой-то момент сел полубоком, оставив обожженную часть лица под прикрытием теней. Это было как-то почти привычно – демонстрировать лишь хорошее, пряча наследие прошлого, чтобы не смущать спутников.
Ликер плескался внутри него, лишь немного расслабляя, но толком не ударяя в голову. Может, потому у него и получалось держаться наравне с Бальмонтом. А, может, бард его попросту оставлял на десерт. Во всяком случае, жрец старался играть честно, без особого блефа… но он у него сам по себе получался. Все-таки можно вывести дроу из Сшамата, но не Сшамат из дроу.
Обнаженная Вестра выглядела почти так же, как и в одежде – крепко сложенной, статной женщиной, с нужными формами приятной наружности везде, где положено. Истмир с интересом рассматривал татуировки, покрывающие ее тело, нисколько этим телом не заинтересовавшись. Можно считать «профессиональной деформацией» — похоже, чересчур перетрогал различных тел, пока лечил и исцелял.
— Красивые рисунки, — все же не удержался, указав легким движением на татуировки. – Никогда таких не видел.
Может, и видел, но кто будет проверять.
Взяв уже новую бутылку – не из рук варварши, а из своей сумки, Истмир откупорил ее не рукой, а зубами, плюнул в сторону пробку и отпил немного еще. Утер губы этой же рукой, что держала бутылку. В другой были карты, которыми он обмахнулся, словно стало жарко.
— Похоже, ничья? – как бы невзначай поинтересовался, усмехнувшись. – Если ты ждал шанса, то вот он. Будь с ней помягче и приручишь. А я тут… у меня тут еще пара бутылок есть…